Индивиды, физические и юридические лица и международное право

142. В международных экономических отношениях индивиды, предприятия, особенно частные банки, издавна начали вступать в частноправовые, прежде всего кредитные, отношения с суверенными властными структурами, с государствами, и вопрос о возможности наделения индивидов и юридических лиц международно-правовым статусом, на первый взгляд, практически может выглядеть в этой связи актуальным.

Соответственно идея придания международной правосубъектности не только ТНК, но и индивидам довольно агрессивно внедряется в доктрине международного права.

“У человека космополитическое предназначение – гражданин мира, вселенной, а не только какой-то отдельной страны”, – провозглашается апологетами данной идеи, с полным пренебрежением к элементарному правовому постулату: понятие гражданства, подданства неотделимо от понятия государства, муниципии.

Некий “гражданственный” статус вне этих социальных категорий – не более чем ненаучная риторика. Не заказано, конечно, исповедовать “космическую”, вселенскую суть человека, но при этом право (любое – национальное или международное) совершенно ни при чем. Любопытно и такое умозаключение: “Народ не будет зависим от государства.

Государство будет действовать производно от народа, который будет обладать правами, а государство – обязанностями по отношению к нему, ибо государства приходят и уходят, а народы остаются”. Интересно, однако, каким образом столь “бесправное” и хлипкое государство может выполнять какие-либо обязанности перед некой аморфной массой народа? Кстати, равно как и государства, – народы тоже отнюдь не вечны и не неизменны. Многие народы исчезли, а институт государства – жив. Так что еще вопрос: что более “вечно”?

143. Известную подпитку идеи международной правосубъектности индивидов можно, однако, усматривать в учреждении международных квазисудебных и судебных учреждений для рассмотрения дел с участием индивидов, начиная с Нюрнбергского трибунала над нацистскими преступниками после разгрома фашистской Германии.

Затем – Страсбургский суд по правам человека в системе Совета Европы, международные уголовные трибуналы для бывшей Югославии и Руанды, наконец, постоянный Международный уголовный суд и т.д. В известной мере эта юстиция касается и международных экономических отношений.

Разумеется, в рамках такой международной юстиции индивиды могут пользоваться определенными процессуальными правами, но это никак нельзя понимать как придание им какой-либо “международной” правосубъектности.

Ведь иностранный гражданин (или апатрид) может быть судим уголовным судом или быть стороной в гражданском процессе в какой-либо стране. От этого, однако, такой индивид не становится гражданином этой последней. Равным образом и участник процесса в международном суде в силу этого не приобретает статуса субъекта международного публичного права.

Следует согласиться с профессором С.В. Черниченко, что физические лица могут выступать в качестве дестинаторов (обычно опосредованных) международно-правовых норм, дестинаторов, наделенных, однако, не правами и обязанностями в силу таких норм, но лишь пользующихся “выгодами и неудобствами, вытекающими из этих норм”.

Совершенно непременным условием наделения индивидов международной правосубъектностью является общего характера эксплицитное согласие, признание этого со стороны ныне существующих субъектов международного публичного права, прежде всего государств. Как известно, такового признания не наблюдается.

144. Что же юридически имеет место, когда встает вопрос участия индивидов в международных, в том числе в названных судебных учреждениях? Не более чем делегирование участвующими в создании таких учреждений государствами некоторых своих суверенных юрисдикционных прав в отношении индивидов – в пользу соответствующих международных судебных учреждений.

Нет такого делегирования (как, например, со стороны США в отношении своих граждан), нет и соответствующей юрисдикции. Такое делегирование, равно как и сам круг правомочий международных судебных учреждений, процессуальные права и т.д., формально выражаются в международных договорах или в решениях межправительственных организаций с участием конкретных государств.

Такого же рода соглашение по существу имело место и между странами-победительницами во Второй мировой войне, осуществлявшими властные полномочия в отношении капитулировавшей Германии и ее граждан, что касается правооснований образования юрисдикции и процессуального положения обвиняемых лиц на Нюрнбергском трибунале или, соответственно, в отношении японских военных преступников.